"Графиня Батори была не права! Как можно использовать драгоценные жидкости для удовлетворения столь низменных желаний? Молодость? Бессмертие? Какая ересь, какие мрачные глупости! К тому же без антикоагулянтов кровь сворачивается и перестает выглядеть столь вожделенно. Эржбет лишь перехватывала нутряное тепло, что било из перерезанных сосудов непорочных дев, стараясь восполнить ледяную, жгучую пустоту в своем сердце. Молодая. Богатая. Вдова. Кругом заговоры и папские легаты. Бедная девочка!
И некому ей рассказать о лигатурах, о тонкостях консервации и приготовления нежнейшего, божественного субстрата. Это печалит меня..."
Эрхог выпрямилось. С тоской осмотрело подвал, бывший ему скромным пристанищем и остатки своей трапезы - musculus quadriceps мужчины средних лет, забредшего в это логово позавчера.
Оно опустило глаза, всё еще смакуя сладковатый вкус и нежно погладило Звезду Хаоса на своем белоснежном бедре. Андрогин. Эстет. Каннибал.
Нюха Эрхог коснулся запах бензина. Чуть позже - серы и горящей плоти. Больной плоти.
- Пора выбираться!

Детский плач пронзительно ударил по ушам. Посреди дороги стоял ребенок. Платье, бывшее когда-то белым, светлые кудряшки, плюшевый мишка, прижатый к груди - на вид ей не больше восьми. Дождавшись, пока на неё обратят внимание, девочка, всхлипывая, произнесла:
— Я так хотела поиграть!... А вы... вы всех распугали!  - Она вынула из плюшевого мишки здоровенный кухонный нож. - Мой Тедди так хотел искупаться! А-аааа!
Тедди правда любил купаться. Он шептал об этом Ани на ушко ночами... Говорил, что не любит резать скучную гнилую плоть. И Ани пообещала, что сегодня найдет для него игрушку, которая будет весело визжать от его прикосновений. А они... Чёртовы взрослые! Всегда всё портят!!!
— Ненавижу! - взрыкнула Ани и от избытка чувств приоткрыла трехлепестковый рот с тремя рядами загнутых зубов. — Ой!
Девочка прикрыла рот ладошкой и немного смутилась. Она знала - так её учили с детства - что так лучше не делать. По крайней мере, когда вокруг несколько чужих.

- Какая бессмысленная растрата драгоценной влаги!
Эрхог с возмущением смотрела на манипуляции хмурого экзекутора. Было похоже на то, что он пытался выманить её из убежища таким примитивным способом. Страхом, кровью. Нет, этот фокус не пройдет!
Тонкое, бледное, с игольчато-острыми когтями и зачесанной на затылок белёсой гривой - существо отстранило бирюка с канистрой от висящей на ограде жертвы. Пакет был наполовину заполнен тёмной венозной кровью.
- Смотри, он захлебнется скорее, чем ты добьешься своих сомнительных замыслов.
Эрхог присело рядом. Нежно, почти ласково коснулось шеи истязуемого и даже прошептало что-то утешительное. Неуловимым движением пальцев вспороло синюшную кожу и спрятало что-то в ладони. Жертва засипела.
- Трахеотомия. Я удалила один из хрящей трахеи. Теперь он может дышать и провисит здесь не одни сутки.
Существо кинуло быстрый взгляд в сторону, откуда минутой ранее донесся пронзительный детский плач.
- Скажи, дитя, твоему мишке нужно новое украшение? Предположим браслет...
И Эрхог протянуло Ани тонкую, полупрозрачную хрящевую полоску.

- Веселые люди.....  Веселых людей вы, детка, всех распугали. Они имеют неприятную привычку хотеть жить. Лови их теперь по подворотням.....

Тиэнн  подошла к собравшимся. Пристально вглядываться в них пока не стала, потому что вокруг и так было слишком громко.  Полыхавший рыжими огненными лепесткам явленного безумия человек уходил все дальше, но следы его присутствия все еще догорали, тлели и теплились. Слишком уж буйнопомешанно, на ее вкус.

Девочка была славной. Очень непосредственное чудовище. Так искренне слушать жажду стали умел в средневековье не всякий палач.

Эрхог..... Ох. Сейчас оно было сыто, а оттого ощущения были пропитаны невозможной почти нежностью. И ее было взахлеб, как недавно крови. Это ощущение било в голову и застилало глаза сладким красным. Это было... интересно. Но не вовремя. И таких все-таки без разрешения лучше не вскрывать.

Где-то поблизости тяжело и сонно бились мысли очень напуганного существа. Вот.... кстати. Это, может быть, как раз то, что нужно. По крайней мере, стоит взглянуть.

Компания собралась, конечно, занятная. Но, кажется, склонная потрошить все, что шевелится. Тиэнн мало интересовал такой человеческий страх. Ее профилем было личное неповторимое безумие человеческих существ, рожденное не только их страхами, но и их смешными надеждами  и недозревшими любовями. Но это не от голода.